ЛЕГЕНДА О ТОРАТАУ
О происхождении названия горы Торатау и других шиханов существует очень красивая легенда, которую мы находим в книге Р.Ахмедова « Слово о реках, озерах и травах». Она передана в том звучании, в каком была изложена жителем г. Стерлитамак Л.Исмаевым.
«...У седого Урала была дочь - красавица Агидель. Улыбчивая, ясноглазая, гибкая, стройная девушка с длинными косами и умелыми руками. Все джигиты влюблялись в нее с первого взгляда и начинали петь грустные песни. Но ни один из них не мог завоевать ее ответной любви. Больше всего на свете ценила Агидель свободу и поклялась никому не отдавать своего сердца, покуда существует на свете горе и страдание.
Прослышал о девушке молодой Ашак, сын правителя всего края. Оседлал лучшего коня и примчался в аул, где жила Агидель. Красив был Ашак. Чернобров, черноус и сверкал белозубой улыбкой. Оружие у него было отделано серебром, а на плече сидел, вцепившись крепко когтями, охотничий сокол.
И смутилась красавица Агидель, увидев статного парня. А он высокомерно улыбнулся. Ашак привык к тому, что все подчинялись его воле. Нравом он был хитер, коварен и жесток, за что народ прозвал его Ашаке, что значит гадкий, отвратительный, и в груди у него вместо сердца был камень.
Джигиты аула, где жила Агидель, бросали недобрые, враждебные взгляды, но страх перед сыном правителя края останавливал их. Лишь один из парней, самый смелый, самый влюбленный, вступил с Ашаком в поединок, хотя и был безоружным. Но не поддержали друзья отчаянного джигита. Безжалостно расправился с ним молодой Ашак. Он набросил на него аркан и, красуясь на коне, протащил несчастного по уличной пыли. Видела это Агидель, в ее сердце вспыхнула ненависть к злому, заносчивому красавцу.
Не приходи больше, - сказала она Ашаку. - Ты приносишь людям горе, я не
могу быть с тобой счастливой.
Какое нам дело до людей? - ответил Ашак. - Я увезу тебя, будешь купаться в
шелках и золоте, и дом наш будет полной чашей.
-Нет, - упрямо молвила девушка. - Счастье двоих возможно только тогда, когда счастливы все люди, весь народ.
-А-ха-ха! -засмеялся Ашак. - Все равно будет так, как я захочу.
Неожиданно, лихо свистнув, он перекинул Агидель через луку седла и помчался во весь опор к своему шатру.
Агидель сумела вырваться из его крепких рук, спрыгнула на землю и побежала. За спиной бешено стучали копыта коня, белые хлопья пены слетали с его морды, но Агидель увертывалась то вправо, то влево, не даваясь преследователю.
После сумасшедшей скачки конь забежал вперед, вдруг захрипел и со стоном пал, загородив дорогу Агидели. Ашак торжествовал победу. Тогда Агидель в отчаянии закричала:
-Отец, спаси меня!
-Никто не придет тебе на помощь, - зло усмехнулся Ашак. -А вот за любимого коня ты у меня получишь!
И он хлестнул девушку камчой.
Но грозно встал вдали старик Урал. Сдвинул седые брови, закряхтел сердито. И превратилась Агидель в светлую речку.
Побежал Ашак за ней, да никак не мог удержать ее, она выскальзывала из пальцев. Тогда он упал на ее пути, надеясь собой перегородить дорогу. Обогнула его и протекла мимо прекрасная Агидель.
В сердцах Ашак сорвал с плеча сокола и бросил вдогонку девушке, обернувшейся речкой. Сокол раскинул крылья на пути Агидели, только и это не помогло.
- Вернись, Агидель! - закричал в тоске Ашак. Он вдруг понял, что не сможет без
нее жить. Агидель, не слушаясь, бежала дальше.
Тогда Ашак вырвал из груди свое каменное сердце и бросил его под ноги Агидели. На миг остановилась Агидель, прикоснулась к сердцу, обежала его вокруг, да уже не могла остановиться. Ведь она навсегда стала речкой.
Унеслась, уплыла она к старшей сестре Каме, а та отвела ее к матери Волге.
И стоят с тех пор на том месте, где Ашак хотел остановить Агидель, четыре шихана: Юрак-тау, что означает Сердце-гора, Куш-тау - Птица-гора, Шах-тау, который в старину называли Ашак-тау, и одинокий шихан, похожий на задранную морду павшего коня, гору прозвали Тора-Тау...»
Далее Р.Ахмедов по-своему объясняет название горы Торатау. Он связывает это с тем, что когда-то башкиры были язычниками и поклонялись божеству Тору, а также говорит о том, что существует река Тор, приток Нугуша.
Еще с одной легендой в литературной обработке мы встретились в пьесе Ралифа Киньябаева « А Торатау и ныне там...». В ней рассказывается о том, что когда-то здесь было теплое море и у берега скапливались ракушки, о том, что сюда слетались все влюбленные...
Следующую легенду мы нашли в книге Булата Рафикова «В ожидании конца света» на башкирском языке. В переводе она звучит следующим образом:
«... Это было давным-давно, тогда, когда еще Хызыр Ильяс не спустился на землю. Дети Адама не знали, для чего они созданы, бродили по земле, не зная куда приткнуться и где обосноваться.
Юрматынцы также не были исключением. У них не было родины и не было еще в то время названия племени. Долго они бродили пока не оказались у подножия большой горы. В это время к ним навстречу подошло другое племя. Вместо того чтобы поздороваться, они набросились с криками и камнями друг на друга, только за то, что и те и другие считали, что им перерезали дорогу. Долго дрались все, до тех пор, пока не устали, затем остановились, чтобы передохнуть. Но даже во время передышки не спускали друг с друга глаз. Тут неожиданно, неизвестно откуда возник седой старец, его глаза излучали добро. В руках у него была волшебная трость, а сам он был одет в белые одежды. Это был сам Хызыр Ильяс, который спустился с небес. Он долго стоял, опершись на свою волшебную трость, глядя то на живых, то на мертвых. Затем спросил у дерущихся:
-Чего вы делите?
-Ничего! - дерзко ответили ему.
- Тогда ответьте мне, кто первым начал оскорблять и ругаться?
- Нет, нет, никто не оскорблял и не ругался! - ответили ему отдыхающие от боя.
- Зачем же вы тогда деретесь? - удивился Хызыр Ильяс.
- Мы идем, и они идут.. .Ходят тут всякие! — закричали с одной стороны.
- Это не мы, а они ходят, мешаются на нашем пути! — закричали, вскакивая
другие. В это время Хызыр Ильяс поднял свою трость и люди мгновенно
успокоились, а их палки и камни превратились в прах. Увидев это чудо, обе враждующие стороны с именем пророка на устах, упали на колени перед старцем.
- Зачем вы бродите? Чего вы ищете? - вновь спросил Хызыр Ильяс людей. Те
ничего вразумительного ответить не смогли, так как сами не задумывались над
этим. Тогда пророк велел отобрать с обеих сторон пятерых самых сильных, ловких
и дал им такой наказ:
- Идите в разные стороны до тех пор, пока не найдете для своих соплеменников
самого нужного (й?р?гэн аякка йурмэ элэгэ). Если не найдете, то у вас и дальше не
будет смысла жизни, только напрасно перебьете друг друга. Остальные же будут
ждать вас на этом же месте, а я отправлюсь своим путем и приду позже посмотреть,
что вы принесете.
Затем он исчез так же неожиданно, как и появился. Избранные десять человек, попрощавшись с родственниками, разошлись в десять сторон. Через некоторое время они стали возвращаться: один принес кусок железа и научил других секрету его выплавки; второй принес колесо; третий добыл лук и стрелы; четвертый научился грамоте... Девять из десяти чему-либо да научились, только десятый все не возвращался. Те, что ждали у подножья Торатау, устав стали шуметь:
- Убили, наверное, его или медведи съели. Посмотрите, как обогатили нас
остальные джигиты! Чего нам еще надо?
Племя, джигиты, которого вернулись все, тоже стали возмущаться:
- Почему мы должны ждать неизвестно кого, ведь наши все целы! Пойдемте!
Хызыр Ильяс нас забыл! Обещал вернуться и обманул нас!
В это время с небес раздался знакомый голос:
- Я все вижу с небес. Те, кто считает, что самое необходимое найдено, пусть идет.
Терпеливые же пусть ждут.
Постепенно и с той и с другой стороны люди начали разбредаться. Возле Торатау остались только родители, родственники и друзья десятого, не вернувшегося джигита. В тот момент, когда терпение всех уже иссякло, над головами людей стал кружить кречет (этэлге). Все решили, что это неспроста. В это время они увидели своего джигита - он шел, едва переставляя ноги, голова была опущена, а в руках он держал прутик.
- Где ты был до сих пор?! Что ты нашел? — стали кричать наперебой все и
побежали ему навстречу.
- Я ничего не нашел - ответил им юноша.
- Почему же тогда ты вернулся?
- Да вот у меня в ногах запутался этот прутик, я вспомнил эти земли, вас и решил
повернуть обратно.
- А мы его ждем! Никчемный! Обманщик! Надо его убить! - поднялся шум, гам. На джигита посыпался град камней. Никто не защищал его, даже родители отвернулись от него, считая, что он опозорил их. Вскоре на том месте образовался холм из брошенных камней. Разъяренные соплеменники бросили все и отправились из этих мест. Долго ли коротко ли шли они, вдруг что-то необратимо стало тянуть их назад. Племя остановилось и решило посоветоваться, как им быть дальше. Одни стали говорить, что ведь они не похоронили должным образом того несчастного, и что это не пускает их дальше. Другие, в свою очередь, предложили вернуться назад и похоронить его как положено. Только они повернули обратно, как в душе каждый стал испытывать угрызения совести и мысленно задавать себе один и тот же вопрос: « А почему мы убили своего соплеменника?». Потом они подумали, что может, он жив и стали прибавлять в шаге, затем все побежали, надеясь на чудо. Когда добежали до того места, то с удивлением обнаружили, что холм из камней превратился в зеленый пригорок. Рядом с ним выросла ветла (?йэ?ке), а на одной из веток сидела птица - кречет (этэлге).. .Тут все зашумели, закричали наперебой:
- Какие же мы глупые! Даже не поняли его, не захотели слушать! Ведь когда он сказал, что ничего не нашел, он хотел сказать: « Нет ничего краше и дороже, чем эти земли!» А то, что он принес с собой прутик, означало: «Надо здесь пустить корни, обосноваться в этих местах!»
В это время с небес вновь спустился Хызыр Ильяс и сказал:
- Если вы здесь обоснуетесь, сделаете эти земли своей Родиной, ваша жизнь станет осмысленной. Вы будете знать для чего живете - ветла (ойэ?ке), будет вашим священным деревом, а кречет - (кыйгыр этэлге) - вашей священной птицей. Пусть имя пророка будет у вас на устах, поклоняйтесь ему. Живите, пусть ваше племя разрастется, приумножится, разводите скот, занимайтесь земледелием....
Таким образом, те, что обосновались у горы Торатау, стали называть себя йурмэле, юрматы. Испокон веков гостей, пришедших на землю Юрматы, сначала спрашивали: « ай?ы?а нинд?й йурм? элэкте»/чгао нового ты принес, чему можешь научить.» *
Из этой легенды можно сделать вывод, что г.Торатау никогда не была просто горой, она всегда считалась особым местом земли Юрматы.
Еще посол багдадского халифа к царю волжских булгар Ибн-Фадлан, посетивший Башкортостан в 922 г., писал, что башкиры не только одухотворяли природу и ее явления, но считали, что у каждого из них имеется свой господин (хозяин - эйэ?е). Они полагали, что каждое урочище, каждое сколько-нибудь приметное место имеет своего хозяина (эйэ); отсюда хозяин горы (тау эйэ?е) и т.п. Вера в этих хозяев-владык побуждала башкир почитать различные горы и пещеры как места священные.
Почитание гор башкирами - не просто формальность. Гора в фольклоре защитница человека от действия враждебных сил. Гора воспринималась как мифологический центр родо-племенной территории. Гора, являясь с^кральным центром, олицетворяла собой божественный верх. Поэтому не случайно среди башкир распространено почитание различных гор связанное с какими-либо легендами и преданиями, и наоборот, местом действий многих преданий является гора.
Подтверждение этому мы находим и в дневниках адьюнкта Петербургской академии наук, будущего академика Ивана Лепехина, который, в 1769году спеша из Оренбурга на зимовку в казачий городок Табынск, побывал на горе Торатау. Об этой горе Лепехин слышал много рассказов от башкира Исмака, «который не последним чтецом и знатоком башкирских преданий почитается». Он пишет, что башкиры « к горе сей имеют особливое почтение и почитают ее за священное место».*
Далее он продолжает, что гора была « прибежищем богобоязливым и уединенным мусульманам, которых они угодниками называют». Здешние башкиры наотрез отказались идти на гору, отговариваясь различными обетами, « которыми они горе должны и которые еще не исполнены, ибо без исполнения обетов влазить на гору никто не может, разве кто захочет сам себе злодеем». Более того, они привели два примера, подтверждающие их «правоту», что когда-то один человек « презирая сие священное место и в возмездие башкирскому заблуждению на горе напакостил, но сия попытка даром ему не прошла, ибо весь его род в короткое время вымер.
Мор начался с его сына, который, умирая, видел разных хищных зверей, сходящих с горы и готовящихся терзать его тело и всего семейства. Другой, гоняясь за лисицей без всякого обету и в посмеяние, забравшись на гору, растерзан был медведем»*.
Также версию о божественном происхождении горы, об ее особом значение для местных башкир можно встретить в книге 3. Султанова «Земля моя, люди мои» ( на баш. языке). Конечно, его трактовка во многом спорна, с нею не все соглашаются. По его версии центром Вселенной является Аркаим, а все высшие божества жили на горе Торатау, подобно греческому Олимпу.
Таким образом, гора Торатау всегда была почитаемым и священным местом земли Юрматы
О происхождении названия горы Торатау и других шиханов существует очень красивая легенда, которую мы находим в книге Р.Ахмедова « Слово о реках, озерах и травах». Она передана в том звучании, в каком была изложена жителем г. Стерлитамак Л.Исмаевым.
«...У седого Урала была дочь - красавица Агидель. Улыбчивая, ясноглазая, гибкая, стройная девушка с длинными косами и умелыми руками. Все джигиты влюблялись в нее с первого взгляда и начинали петь грустные песни. Но ни один из них не мог завоевать ее ответной любви. Больше всего на свете ценила Агидель свободу и поклялась никому не отдавать своего сердца, покуда существует на свете горе и страдание.
Прослышал о девушке молодой Ашак, сын правителя всего края. Оседлал лучшего коня и примчался в аул, где жила Агидель. Красив был Ашак. Чернобров, черноус и сверкал белозубой улыбкой. Оружие у него было отделано серебром, а на плече сидел, вцепившись крепко когтями, охотничий сокол.
И смутилась красавица Агидель, увидев статного парня. А он высокомерно улыбнулся. Ашак привык к тому, что все подчинялись его воле. Нравом он был хитер, коварен и жесток, за что народ прозвал его Ашаке, что значит гадкий, отвратительный, и в груди у него вместо сердца был камень.
Джигиты аула, где жила Агидель, бросали недобрые, враждебные взгляды, но страх перед сыном правителя края останавливал их. Лишь один из парней, самый смелый, самый влюбленный, вступил с Ашаком в поединок, хотя и был безоружным. Но не поддержали друзья отчаянного джигита. Безжалостно расправился с ним молодой Ашак. Он набросил на него аркан и, красуясь на коне, протащил несчастного по уличной пыли. Видела это Агидель, в ее сердце вспыхнула ненависть к злому, заносчивому красавцу.
Не приходи больше, - сказала она Ашаку. - Ты приносишь людям горе, я не
могу быть с тобой счастливой.
Какое нам дело до людей? - ответил Ашак. - Я увезу тебя, будешь купаться в
шелках и золоте, и дом наш будет полной чашей.
-Нет, - упрямо молвила девушка. - Счастье двоих возможно только тогда, когда счастливы все люди, весь народ.
-А-ха-ха! -засмеялся Ашак. - Все равно будет так, как я захочу.
Неожиданно, лихо свистнув, он перекинул Агидель через луку седла и помчался во весь опор к своему шатру.
Агидель сумела вырваться из его крепких рук, спрыгнула на землю и побежала. За спиной бешено стучали копыта коня, белые хлопья пены слетали с его морды, но Агидель увертывалась то вправо, то влево, не даваясь преследователю.
После сумасшедшей скачки конь забежал вперед, вдруг захрипел и со стоном пал, загородив дорогу Агидели. Ашак торжествовал победу. Тогда Агидель в отчаянии закричала:
-Отец, спаси меня!
-Никто не придет тебе на помощь, - зло усмехнулся Ашак. -А вот за любимого коня ты у меня получишь!
И он хлестнул девушку камчой.
Но грозно встал вдали старик Урал. Сдвинул седые брови, закряхтел сердито. И превратилась Агидель в светлую речку.
Побежал Ашак за ней, да никак не мог удержать ее, она выскальзывала из пальцев. Тогда он упал на ее пути, надеясь собой перегородить дорогу. Обогнула его и протекла мимо прекрасная Агидель.
В сердцах Ашак сорвал с плеча сокола и бросил вдогонку девушке, обернувшейся речкой. Сокол раскинул крылья на пути Агидели, только и это не помогло.
- Вернись, Агидель! - закричал в тоске Ашак. Он вдруг понял, что не сможет без
нее жить. Агидель, не слушаясь, бежала дальше.
Тогда Ашак вырвал из груди свое каменное сердце и бросил его под ноги Агидели. На миг остановилась Агидель, прикоснулась к сердцу, обежала его вокруг, да уже не могла остановиться. Ведь она навсегда стала речкой.
Унеслась, уплыла она к старшей сестре Каме, а та отвела ее к матери Волге.
И стоят с тех пор на том месте, где Ашак хотел остановить Агидель, четыре шихана: Юрак-тау, что означает Сердце-гора, Куш-тау - Птица-гора, Шах-тау, который в старину называли Ашак-тау, и одинокий шихан, похожий на задранную морду павшего коня, гору прозвали Тора-Тау...»
Далее Р.Ахмедов по-своему объясняет название горы Торатау. Он связывает это с тем, что когда-то башкиры были язычниками и поклонялись божеству Тору, а также говорит о том, что существует река Тор, приток Нугуша.
Еще с одной легендой в литературной обработке мы встретились в пьесе Ралифа Киньябаева « А Торатау и ныне там...». В ней рассказывается о том, что когда-то здесь было теплое море и у берега скапливались ракушки, о том, что сюда слетались все влюбленные...
Следующую легенду мы нашли в книге Булата Рафикова «В ожидании конца света» на башкирском языке. В переводе она звучит следующим образом:
«... Это было давным-давно, тогда, когда еще Хызыр Ильяс не спустился на землю. Дети Адама не знали, для чего они созданы, бродили по земле, не зная куда приткнуться и где обосноваться.
Юрматынцы также не были исключением. У них не было родины и не было еще в то время названия племени. Долго они бродили пока не оказались у подножия большой горы. В это время к ним навстречу подошло другое племя. Вместо того чтобы поздороваться, они набросились с криками и камнями друг на друга, только за то, что и те и другие считали, что им перерезали дорогу. Долго дрались все, до тех пор, пока не устали, затем остановились, чтобы передохнуть. Но даже во время передышки не спускали друг с друга глаз. Тут неожиданно, неизвестно откуда возник седой старец, его глаза излучали добро. В руках у него была волшебная трость, а сам он был одет в белые одежды. Это был сам Хызыр Ильяс, который спустился с небес. Он долго стоял, опершись на свою волшебную трость, глядя то на живых, то на мертвых. Затем спросил у дерущихся:
-Чего вы делите?
-Ничего! - дерзко ответили ему.
- Тогда ответьте мне, кто первым начал оскорблять и ругаться?
- Нет, нет, никто не оскорблял и не ругался! - ответили ему отдыхающие от боя.
- Зачем же вы тогда деретесь? - удивился Хызыр Ильяс.
- Мы идем, и они идут.. .Ходят тут всякие! — закричали с одной стороны.
- Это не мы, а они ходят, мешаются на нашем пути! — закричали, вскакивая
другие. В это время Хызыр Ильяс поднял свою трость и люди мгновенно
успокоились, а их палки и камни превратились в прах. Увидев это чудо, обе враждующие стороны с именем пророка на устах, упали на колени перед старцем.
- Зачем вы бродите? Чего вы ищете? - вновь спросил Хызыр Ильяс людей. Те
ничего вразумительного ответить не смогли, так как сами не задумывались над
этим. Тогда пророк велел отобрать с обеих сторон пятерых самых сильных, ловких
и дал им такой наказ:
- Идите в разные стороны до тех пор, пока не найдете для своих соплеменников
самого нужного (й?р?гэн аякка йурмэ элэгэ). Если не найдете, то у вас и дальше не
будет смысла жизни, только напрасно перебьете друг друга. Остальные же будут
ждать вас на этом же месте, а я отправлюсь своим путем и приду позже посмотреть,
что вы принесете.
Затем он исчез так же неожиданно, как и появился. Избранные десять человек, попрощавшись с родственниками, разошлись в десять сторон. Через некоторое время они стали возвращаться: один принес кусок железа и научил других секрету его выплавки; второй принес колесо; третий добыл лук и стрелы; четвертый научился грамоте... Девять из десяти чему-либо да научились, только десятый все не возвращался. Те, что ждали у подножья Торатау, устав стали шуметь:
- Убили, наверное, его или медведи съели. Посмотрите, как обогатили нас
остальные джигиты! Чего нам еще надо?
Племя, джигиты, которого вернулись все, тоже стали возмущаться:
- Почему мы должны ждать неизвестно кого, ведь наши все целы! Пойдемте!
Хызыр Ильяс нас забыл! Обещал вернуться и обманул нас!
В это время с небес раздался знакомый голос:
- Я все вижу с небес. Те, кто считает, что самое необходимое найдено, пусть идет.
Терпеливые же пусть ждут.
Постепенно и с той и с другой стороны люди начали разбредаться. Возле Торатау остались только родители, родственники и друзья десятого, не вернувшегося джигита. В тот момент, когда терпение всех уже иссякло, над головами людей стал кружить кречет (этэлге). Все решили, что это неспроста. В это время они увидели своего джигита - он шел, едва переставляя ноги, голова была опущена, а в руках он держал прутик.
- Где ты был до сих пор?! Что ты нашел? — стали кричать наперебой все и
побежали ему навстречу.
- Я ничего не нашел - ответил им юноша.
- Почему же тогда ты вернулся?
- Да вот у меня в ногах запутался этот прутик, я вспомнил эти земли, вас и решил
повернуть обратно.
- А мы его ждем! Никчемный! Обманщик! Надо его убить! - поднялся шум, гам. На джигита посыпался град камней. Никто не защищал его, даже родители отвернулись от него, считая, что он опозорил их. Вскоре на том месте образовался холм из брошенных камней. Разъяренные соплеменники бросили все и отправились из этих мест. Долго ли коротко ли шли они, вдруг что-то необратимо стало тянуть их назад. Племя остановилось и решило посоветоваться, как им быть дальше. Одни стали говорить, что ведь они не похоронили должным образом того несчастного, и что это не пускает их дальше. Другие, в свою очередь, предложили вернуться назад и похоронить его как положено. Только они повернули обратно, как в душе каждый стал испытывать угрызения совести и мысленно задавать себе один и тот же вопрос: « А почему мы убили своего соплеменника?». Потом они подумали, что может, он жив и стали прибавлять в шаге, затем все побежали, надеясь на чудо. Когда добежали до того места, то с удивлением обнаружили, что холм из камней превратился в зеленый пригорок. Рядом с ним выросла ветла (?йэ?ке), а на одной из веток сидела птица - кречет (этэлге).. .Тут все зашумели, закричали наперебой:
- Какие же мы глупые! Даже не поняли его, не захотели слушать! Ведь когда он сказал, что ничего не нашел, он хотел сказать: « Нет ничего краше и дороже, чем эти земли!» А то, что он принес с собой прутик, означало: «Надо здесь пустить корни, обосноваться в этих местах!»
В это время с небес вновь спустился Хызыр Ильяс и сказал:
- Если вы здесь обоснуетесь, сделаете эти земли своей Родиной, ваша жизнь станет осмысленной. Вы будете знать для чего живете - ветла (ойэ?ке), будет вашим священным деревом, а кречет - (кыйгыр этэлге) - вашей священной птицей. Пусть имя пророка будет у вас на устах, поклоняйтесь ему. Живите, пусть ваше племя разрастется, приумножится, разводите скот, занимайтесь земледелием....
Таким образом, те, что обосновались у горы Торатау, стали называть себя йурмэле, юрматы. Испокон веков гостей, пришедших на землю Юрматы, сначала спрашивали: « ай?ы?а нинд?й йурм? элэкте»/чгао нового ты принес, чему можешь научить.» *
Из этой легенды можно сделать вывод, что г.Торатау никогда не была просто горой, она всегда считалась особым местом земли Юрматы.
Еще посол багдадского халифа к царю волжских булгар Ибн-Фадлан, посетивший Башкортостан в 922 г., писал, что башкиры не только одухотворяли природу и ее явления, но считали, что у каждого из них имеется свой господин (хозяин - эйэ?е). Они полагали, что каждое урочище, каждое сколько-нибудь приметное место имеет своего хозяина (эйэ); отсюда хозяин горы (тау эйэ?е) и т.п. Вера в этих хозяев-владык побуждала башкир почитать различные горы и пещеры как места священные.
Почитание гор башкирами - не просто формальность. Гора в фольклоре защитница человека от действия враждебных сил. Гора воспринималась как мифологический центр родо-племенной территории. Гора, являясь с^кральным центром, олицетворяла собой божественный верх. Поэтому не случайно среди башкир распространено почитание различных гор связанное с какими-либо легендами и преданиями, и наоборот, местом действий многих преданий является гора.
Подтверждение этому мы находим и в дневниках адьюнкта Петербургской академии наук, будущего академика Ивана Лепехина, который, в 1769году спеша из Оренбурга на зимовку в казачий городок Табынск, побывал на горе Торатау. Об этой горе Лепехин слышал много рассказов от башкира Исмака, «который не последним чтецом и знатоком башкирских преданий почитается». Он пишет, что башкиры « к горе сей имеют особливое почтение и почитают ее за священное место».*
Далее он продолжает, что гора была « прибежищем богобоязливым и уединенным мусульманам, которых они угодниками называют». Здешние башкиры наотрез отказались идти на гору, отговариваясь различными обетами, « которыми они горе должны и которые еще не исполнены, ибо без исполнения обетов влазить на гору никто не может, разве кто захочет сам себе злодеем». Более того, они привели два примера, подтверждающие их «правоту», что когда-то один человек « презирая сие священное место и в возмездие башкирскому заблуждению на горе напакостил, но сия попытка даром ему не прошла, ибо весь его род в короткое время вымер.
Мор начался с его сына, который, умирая, видел разных хищных зверей, сходящих с горы и готовящихся терзать его тело и всего семейства. Другой, гоняясь за лисицей без всякого обету и в посмеяние, забравшись на гору, растерзан был медведем»*.
Также версию о божественном происхождении горы, об ее особом значение для местных башкир можно встретить в книге 3. Султанова «Земля моя, люди мои» ( на баш. языке). Конечно, его трактовка во многом спорна, с нею не все соглашаются. По его версии центром Вселенной является Аркаим, а все высшие божества жили на горе Торатау, подобно греческому Олимпу.
Таким образом, гора Торатау всегда была почитаемым и священным местом земли Юрматы
